|
FlashMob как перформанс
12.2003 | Светлана Попова
С середины 2003 года цивилизованный мир столкнулся с таким явлением как «флэш-моб». В различных точках планеты в определенное время и в конкретном месте неожиданно возникает большая группа людей. «Сообщники» на протяжении нескольких секунд или минут совершают определенные действия, после чего также неожиданно исчезают. Все началось с книги американского социолога Говарда Рейнгольда «Умная толпа: следующая социальная революция». В ней он утверждает, что в настоящее время при современном уровне развития новейших технологий, непосредственно с помощью интернета, сотовой связи, в любой точке мира можно быстро собрать большое количество людей, которыми можно управлять в определенных целях. Безусловно, флэш-моб можно рассматривать как явление социальное. Можно анализировать с точки зрения психологии и философии. Но, вообще-то, флэш-моб интересен и в совершенно ином аспекте.
Когда в 1990 году участники группы ЭТИ (Экспроприация Территории Искусства) во время демонстрации фильма Л. Маля «Зази в метро» в Центральном доме медиков, на фоне кадров, изображающих дебош в ресторанчике, устроили прямо в зрительном зале потасовку в сладком голливудском стиле с сочным метанием тортов в физиономии друг друга, а также в физиономии сидящих в зрительном зале, а под конец этого кондитерского действа вывели в зал живого медведя, то вряд ли кто из зрителей тогда понимал, что стал не только зрителем, но и участником перформанса. Вот и для большинства самих участников флэш-моба остается загадкой, так в чем же они все-таки участвуют?
К «искусству действия», существующему на протяжении более ста лет, относятся и перформанс, и акция, которые зачастую обозначают одно и то же событие. Очень часто и, как правило, перформанс и акция плавно перетекают друг в друга, поэтому определить между ними четкую границу невозможно.
Термин «happening» в настоящее время практически не используется и определяет лишь конкретные художественные события 1960-х годов. Термин «event», опять же, в современном искусстве также почти не используется и обозначает лишь единичные конкретные явления.
Performance — (англ. — спектакль, представление, работа на публику). В художественной практике «искусства действия» это слово употребляется не как «расширенный» вариант его традиционного значения, а является новообразованием. Перформанс — (теперь уже) одна из форм «искусства действия», цель которой состоит в исполнении определенных, заранее запланированных действий перед публикой. В некоторых случаях перформанс предполагает участие зрителя, а в некоторых случаях участие зрителя не предусматривается.
Action — акция (анг. — действие, поступок) — разовое действие, имеющее тесную связь с социальными выступлениями, и, как правило, несет либо идеологическую, либо социальную окраску, зачастую выражаясь в форме поступка или жеста. Акция всегда подспудно учитывает возможную неожиданную «неожиданность», которая может произойти, и которая по умолчанию уже вписана в сам сценарий действия. Акция всегда предполагает участие извне и направлена на провокацию ответного действия.
Перформанс или акция всегда следуют одному и тому же сценарию. В определенном месте появляется художник (группа), затем художник (группа) выполняет (выполняют) определенные действия, после чего художник (группа) оное место покидает. А как происходит действие флэш-моба? В определенном месте неожиданно возникает группа людей (толпа), члены которой вдруг организованно начинают жевать бутерброды, целоваться, хлопать в ладоши, затем неожиданно тихо и мирно покидают это определенное место. По своей сущности флэш-моб уже является одной из форм искусства действия, а очередные воскресные «моббовские тусовки» ни что иное, как перформанс или акция.
Теперь немного о методах (художественном языке) перформанса. Перформанс или акция является довольно жестким видом искусства, как для автора, так и для зрителя. И хочется еще раз отметить, что перформанс — это в первую очередь действие, представление, цель которого для зрителя тайна. В связи с этим В. Кандинский писал: «Очень простое движение, цель которого неизвестна, действует уже само по себе, как значительное, таинственное, торжественное. Простая совместная работа…действует, если неизвестна цель, столь значительно, таинственно, драматично и захватывающе, что невольно останавливаешься, как перед видением, как перед жизнью в иной плоскости». По своей структуре перформанс близок к дзен-буддистскому коану. Суть коана состоит в создании учителем парадоксальной ситуации, само существование которой является шоком для ученика. То есть, моментальным переводом сознания ученика в сферу или плоскость, где весь его предыдущий опыт оказывается «неработающим», то есть ненужным, и чтобы найти выход из этой парадоксальной ситуации ученик должен «что-то вспомнить», и если это происходит, то только тогда достигается катарсис, то есть просветление.
Нечто подобное происходит между перформером и зрителем. Перформер, как правило, выполняет таинственные, непонятные, иногда шокирующие действия, чем, естественно, вносит ощущение диссонанса в сознание зрителя, заставляя его не только прибывать какое-то время в одном пространстве с автором, но и проделывать некую работу сознания, благодаря чему «ничего непонимающий», недоумевающий, шокированный зритель становится соавтором и творцом художественного произведения — перформанса. И, как правило, чем более шокирующие действия автор совершает, чем более эти действия будут идти в разрез с социальными, моральными, этическими установками зрителя (то есть именно в этих сферах опыт зрителя будет «неработающим»), тем более вероятен переход сознания зрителя в иную плоскость, то есть, больше вероятность катарсиса. А, следовательно, тем большего эффекта достигает перформер.
И история перформанса тому свидетельство. Например: будетляне (братья Бурлюки, Гончарова, Ларионов и др.) в начале ХХ века устраивали футуристические гуляния по улицам с футуристической раскраской на лицах; дадаисты устраивали на улицах и в кабаках перформансы-скандалы, где полиции отводилась немаловажная роль и участника и соавтора; практически все акции Анатолия Осмоловского выдержаны в том же духе; акция Олега Кулика «Пятачок делает подарки» в галерее «Риджина», когда произошло заклание живого поросенка на вернисаже. Примеров можно приводить бесконечное множество. Благо, больше чем за сто лет много чего успели сотворить и воплотить.
А что касается флэш-моба, то он вобрал в себя многое из истории перформанса. В нем есть черты футуризма, большей частью русского, дадаизма, сюрреализма, ситуационизма, перформанса 70-х, акционизма. То есть флэш-моб в сфере поиска художественного языка (метода воздействия на зрителя) не только не «открывает Америку», но и не привносит ничего нового ни в перформанс, ни в искусство действия вообще.
Но, почему все-таки правомерно говорить о флэш-мобе как об одной и новой форме искусства действия? Если у флэш-моба нет никаких открытий в сфере художественного языка, то в сфере поиска художественного пространства дело обстоит иначе. Сначала перформанс освоил пространство театра, где, собственно, и находятся его истоки, затем пространство улиц, приобретая тем самым массового зрителя, после область человеческого сознания, подсознания и область литературы, затем пространство социума, сферу политики, затем пространство человеческого тела, далее сферу музыки, идеологии, текста и религии. Теперь перформанс, посредством флэш-моба пытается завоевать другое пространство для самореализации и своего существования. Посредством флэш-моба перформанс осваивает пространство «коллективного тела». То есть, пространство, включающее в себя всю совокупность продуктов жизнедеятельности человека вообще, а именно: социум, культура, мораль, этика, идеология, религия и т.д. Отсюда и тяготение флэш-моба к масштабности. Отсюда и использование новых медийных технологий, поскольку, благодаря именно им, можно достигнуть большей масштабности, то есть в определенной точке пространства в определенное время собрать наибольшее количество участников. А, следовательно, освоить большую часть пространства «коллективного тела».
По-видимому, флэш-моб или «мгновенное искусство» всего лишь временное явление. Его недолговечность уже обусловлена его исходными задачами. Во-первых, — мгновенность, во-вторых, — анонимность, в-третьих, — масштабность. Все эти необходимые условия в своей совокупности довольно сложно выполнимы технически на протяжении довольно большого промежутка времени. Более того, у флэш-моба или «мгновенного искусства» пока не сформирован спектр задач, либо он абсолютно не структурирован, либо до сих пор не осознан. При современном ритме жизни довольно быстро флэш-моб может исчерпать сам себя. Непременно, в процессе развития возникнут обстоятельства или идеи, которые пойдут в разрез с тремя главными условиями, и флэш-моб уже не будет флэш-мобом. Флэш-моб или «мгновенное искусство» представляется как переходная фаза в процессе формирования определенного направления или определенного вида перформанса — моб-арта или «искусства толпы». Но, говорить о том, завоюет ли моб-арт себе «место под солнцем», пока еще очень рано. На данный период времени моб-арт представляется как нечто подобное fata morgana, чья реальность или ирреальность вообще под вопросом. Сейчас пока рано говорить и о самом факте формирования нового направления. Для полнокровного существования и функционирования моб-арту нужны определенные сформировавшиеся составляющие: концепция, эстетика, программа, задачи, лидеры и т.д. Пока ничего этого нет. И не надо думать, что моб-арт как явление совершенно не знакомо человечеству. «Искусство толпы» в социо-культурном пространстве уже имеет и свою историю, и свою эстетику. Это различные культовые и сакральные процессии древних цивилизаций, структурированные и продуманные до мелочей придворные и праздничные шествия Южной и Юго-Восточной Азии, народные забавы на Руси, всевозможные демонстрации и парады Новейшего времени, особенно СССР и Германия, национальные праздники в США и т.д и т.п. А проследить и выявить определенные закономерности и особенности этих «представлений» — всего лишь «дело техники». Но говорить о моб-арте или «искусстве толпы» как об одной из форм искусства действия, как о перформансе пока вообще не приходится. Так что, что будет дальше — покажет время.
И еще.
Да, остается пока загадкой, насколько долгая суждена флэш-мобу жизнь. Но складывается впечатление, что его молодого-зеленого задушить и уничтожить могут в первую очередь сами мобберы. И совершенно не надо для этого оказывать постороннюю помощь. Приходя на очередной моб, его участники словно приобретают абонемент выходного дня, стараясь, вроде бы, как со смыслом и с толком провести воскресный досуг, или «спастись от быта», получив очередную дозу адреналина в кровь. Очень странно, что мобберы рассуждают, «стоит ли переносить флэш-моб в сферу искусства», не осознавая, что флэш-моб уже является искусством действия. Как, очевидно, и не осознают, что те самые «бессмысленные действия» не очередная шокирующая выходка, а определенный художественный жест. А если нет осознания того, что происходит в настоящий момент, то есть здесь-и-сейчас, то о каком процессе развития и движении вперед может идти речь?
|
Для новичка